Каптерка

[Олег2205]

одному сидеть на Кашкай-сити. Все остальные на одноклассниках.

я тоже туда не суюсь...
а что там вообще прикольного-то?
м.б. ещё во вкус не вошёл???

[ТурбоВазКлассик]

и уж тем более не дорожить такими людьми как ТВК и Гарик

У меня прям корона нарисовалась, пойду в ломбард сдам ...
Спасибо за понимание
(кстати твой счёт пошёл вперед )

[Гарик]

Всем , спасибо! Тема - ЗАКРЫТА!

[ТурбоВазКлассик]

Тема - ЗАКРЫТА!

НЕ СЛУШАЙТЕ ГАРИКА!!! Открыто тут должно быть

[Гарик]

ТурбоВазКлассик

[Олег2205]

Тема - ЗАКРЫТА!

ага..ещё один модератор нарисовался...

[calcell]

Так тема закрыта или ...

[Гарик]

calcell Шутил маленько!

[calcell]

Я два с лишним года военнослужащей отработала на ЗАС связи.

Тогда привет связистам!!!

[Анатолий]

Олег2205

Дык всем там давно - ТВК, Гарик, и Аш-КакАй сам говорил, что там присутствует, а еще Марина, Ната4ка.... и многие другие.

Добавлено спустя 2 минуты 23 секунды:

ТурбоВазКлассик

Возьмут как лом, отдай мне, сдам как изделие.
Не бойся меня, маленький мальчик, я не кусаюсь. Я просто правящий тьмы.(с)
Учи матчасть Андрей, учи, пригодиться.(с)

[Гарик]

Дык всем там давно

Гарик,

Меня там не бывает и не было!

[Анатолий]

Гарик

Тогда ты - приведение!!!! Ууууууууу!!!! (Я тебя там видел).

[Гарик]

Анатолий Не надо, это ты спутал, бывает! Я один раз попробовал зарегиться , не получилось, я и плюнул! А один раз через дочкин пароль своих посмотрел, а там всего человека три болтается, не интересно!

[Анатолий]

Гарик

Ну вот, испортил всю сказку. Видать это Jameson был несвежий.

[Олег2205]

- А не сходить ли нам на озеро искупнуться? - отец отложил в сторону рубанок и вытер мокрое лицо, размазывая пот по щекам. Летний день был в разгаре и столбик термометра уверенно перешагнул отметку в 30 градусов.

- Сейчас, батя, только вот энту хреновину к той заразе прифигачу - молоток уже не держится в руке, а кровь циркулирует по телу тяжелыми упругими толчками...

Кучка стройматериалов на заднем дворе с нашей помощью превращается в новый сарайчик для садового инвентаря, удобрений и прочих полезных в дачном хозяйстве вещей.

- Все, сейчас помру! Хорош мучиться, еще пол-отпуска впереди. Успеешь в свою казарму, курсант! Отдыхать тоже надо...
- Да бегу уже, бегу- выхожу на крыльцо в плавках и шлепанцах. Даю «отмашку» полотенцем. - Вперед, «гвардия»!

Дорога до озера занимает минут десять и проходит мимо обычной пригородной платформы с незатейливой и облезлой табличкой: «Пл. 54 км.».
Дачная публика, заслышав шум подъезжающей электрички на Ленинград, уже собирается в кучки, распространяя вокруг себя стойкий запах клубники и цветов, заботливо выращенных на «шести сотках».

Особнячком на платформе стоит отделение солдат-первогодков под командой загорелого крепыша-лейтенанта. Машинально отмечаю, что полевая форма у него совсем новая, погоны не обмятые, не иначе, парень «по первому году» из училища...

Ну, тут все понятно. Между учебкой в Лемболово и стрельбищем в Васкелово всего-то минут сорок ходьбы. Или двадцать пять минут бега. Но если проявить смекалку и знать расписание, то пять минут комфортной езды в тамбуре «пригородной». Выбор очевиден.

Двери зашипели пневматикой, едва не прищемив замешкавшегося лейтенанта, с размаху «утрамбовавшего» своих бойцов, и электричка, коротко хрюкнув гудком , шустро рванула с места...

Машинально провожаю ее взглядом... и застываю статуей Командора.
АВТОМАТ. Новенький АКМ, забытый кем-то из воинов стоит, сиротливо прислонившись к перилам платформы.

Отец следит за моим взглядом, присвистывает от изумления, подходит и берет в руки детище знаменитого оружейника.

- Знатный зверюга... - взгляд становится задумчивым... Рука по-хозяйски поглаживает ствол и как бы невзначай щелкает предохранителем. - Знатный зверюга... (Мечтательно...) А у нас дрозды расплодились, всю клубнику склевали, сволочи... Вороны снова мыло украли... От кротов опять же житья нет...

Представляю отца, ревностно защищающего грядки, стрельбу очередями под вопли соседей и пернатые тушки, валяющиеся по всему участку...

- Батя, не дури. Патронов все равно нет. Да и летехе уже сегодня ж.. на британский флаг порвут. Жалко мужика. За утерю оружия и отклонение от маршрута огребет он, естественно, на полную. И командир его. И командир командира. А об участи бойца-растяпы вообще лучше и не думать.

...Случайный прохожий испуганно шарахается в сторону и ускоряет шаг. Представляю, как мы выглядим со стороны! Два небритых мужика в плавках и с автоматом. Сюр! Захват электрички с последующим угоном в Турцию... Душманы на отдыхе... Прохожий оглядывается еще раз и на всякий случай переходит на бег...

От греха отсоединяю магазин, передергиваю затвор, делаю «контрольный» вверх и заворачиваю «трещотку» в линялое пляжное полотенце. Кончик ствола с мушкой все равно предательски торчит из свертка.

- Пошли лучше расписание смотреть, когда ближайшая на Сосново пойдет... Чует мое сердце, увидимся мы еще с летехой сегодня... И очень скоро...
Злорадно прикидываю про себя: так, вот сейчас выгрузились, строятся, проверяют снаряжение... Опаньки! Чего ищешь, солдат? Автоматик? Всего-то? Вот радость-то в доме! И куда же он подевался? Хомяк сгрыз?

Еще пару секунд на раздумье... Ну что, осознал в полной мере? А чегой-то лицо у тебя, лейтенант, побледнело? И озноб вдруг в такую жару пробрал... И Забайкальский округ перед глазами вдруг замаячил... На всю оставшуюся службу.

Интересно, даст он бойцу в ухо или удержится? Почему-то чувствую, даст. Но очень быстро и только один раз, ибо времени в обрез. Вернее, его просто нет. А стрелка на часах бежит и бежит себе, потихоньку сводя на нет и так невеликие шансы вернуть пропажу.

Расписание ехидно подсказывает: обратная электричка через полчаса. Спокойно сидеть и ждать на платформе - инфаркт через пять минут гарантирован. Значит, побежит. И очень быстро. Бойцов с оружием бросить не может, значит, и их погонит... Не загнал бы только...

Засекаю время, мысленно командую: «На старт... Внимание... Марш!» и почти физически слышу командирское: «За мнооой!!! Бегооом!!! Бегом, я сказал, е..., б...!!!» Вот и голосок «прорезался»! Вперед, орлы! Даешь рекорд! Посрамим все нормативы, они не для таких ситуаций писаны!

Вся карьера мгновенно валится под откос и единственное, что он может сделать, прибавить. До судорог, до рвоты, до белых мух в глазах, подгоняя пинками отстающих и задавая всем бешеный темп.

Три километра. Из них два - по извилистой тропке вдоль насыпи и последний - по раскаленному асфальтовому шоссе. Солнце жарит нещадно, безветрие... Автоматы, подсумки, сапоги. Особо не побегаешь...

В общем-то не смертельно, не марафонская дистанция, нас, бывало, поутру и на «пятерик» для разминки гоняют... Ничего, привыкли... Вот только приз у тебя, летеха, сегодня особый. Потерять автомат в начале службы - это тебе не кот начхал... Это серьезно.

Да нет, мужик, вроде, крепкий, выдержит. А солдатикам просто деваться некуда, вот и несутся, задыхаясь и отбивая себе бока подсумками...

Прикидываю: вот уже асфальт начался, теперь затяжной подъем... Не отставать! За мной, чудо-богатыри! Только осторожнее, там как раз за поворотом совхозная машина молоко привезла, уже и очередь, наверное, выстроилась. Вы уж там поаккуратнее, не опрокиньте никого с ходу. А то бабульки бидонами закидают.

Ну вот... А я предупреждал! Издалека вижу, служивые, вылетев из-за поворота, аки стая диких кабанов, сносят половину любителей свежих молочных продуктов. Што, ребятки, тормоза отказали? Разгневанные вопли дачников хорошо слышны даже на станции.

Так, не расслабляться, последние пятьсот метров остались. А приз ваш - вот он. У меня. В полотенце завернут. Старое такое, с розочками.

А лейтенант молодца! Бегут колонной, слаженно... Он, как отцу-командиру и положено, несется впереди, задает темп группе, постоянно поправляя ремни от ЧЕТЫРЕХ висящих на плечах «стволов», снятых с отстающих. Ну давай-давай, родной! Ставка в этом забеге не «золото»... Вся служба твоя на кону сейчас. По крайней мере, ты так думаешь.

Все. Финиш. Смотрю на часы: так и есть, все нормативы посрамлены. Пора резервировать место в олимпийской сборной.

Метров с десяти вижу, как все буквально взлетают на платформу, озираются по сторонам, рассыпавшись в разные стороны, прочесывают метр за метром густой кустарник возле перил. Как лейтенант обмахивается фуражкой, задыхаясь и ловя ртом раскаленный воздух, обреченно садится прямо на придорожный камень...

Потом выхожу из-за дерева, негромко окликаю, жду, и... не торопясь разворачиваю полотенце. «Знатный зверюга» маслянисто и успокаивающе поблескивает в свете палящего солнца.

Одновременно отец недвусмысленно показывает пальцем на вывеску: «Гастроном». Лейтенант дышит как загнанная лошадь, но счастливо кивает головой и тянется за бумажником...

...Я выгружаю в холодильник из сумки бутылки «Жигулевского», отец молча стоит рядом и укоризненно посматривает на стаю дроздов, методично уничтожающих наш урожай прямо под носом у совершенно размякшего от жары пушистого «сибиряка» Макса, который в наше отсутствие, похоже, заключил договор о ненападении с местной живностью.

...Потом машет рукой, дескать: «Да подавитесь вы!», тоскливо вздыхает, берет ящик с инструментами и идет на задний двор...

[Анатолий]

Олег2205

Кто служил, тот поймет.

[Гарик]

Кто служил, тот поймет.

А многие не служили! Не поймут?

[Олег2205]

Не поймут?

поймут те, кто по жизни за базар и действияотвечал...

Добавлено спустя 31 минуту 21 секунду:

После учебки приезжают в военную часть три лейтенанта, заходят к командиру части и каждый докладывает:
- Товарищ полковник, лейтенант "такой-то" для прохождения воинской службы прибыл.
Полковник говорит:
- Так, ну с этим все понятно, но вы мне лучше ответе на три проостых вопроса. Как вы относитесь к выпивке? Как вы относитесь к женщинам?
И как вы относитесь к службе в армии? Даю вам 2 часа на раздумья.
Через два часа заходит первый и говорит:
- Не пью, жене не изменяю, служить в армии хочу.
Полковник говорит:
- Молодец, будешь командиром 3й роты.
Заходит второй лейтенант и докладывает:
- Водку пью каждый день, жене изменяю постоянно, служить не хочу.
Полковник отвечает:
- Ну, тоже неплохо, будешь зав.складом.
Заходит третий лейтенант и докладывает:
- Товарищ полковник, водка в багажнике, девки в машине, какие будут дальнейшие указания?
Полковник подходит к столу, берёт трубку телефона, набирает номер и говорит:
- Алло, дорогая,я сегодня немного задержусь, поеду показывать часть своему заместителю.

[Гарик]

Олег2205
Очень жизненно! Класс!

[Олег2205]

Кличка
Каждый год, в конце лета, в полк полковника Крокодила приходили молодые офицеры, выпускники училищ. Нельзя сказать, что Крокодил испытывал по этому поводу какой-то особенный душевный трепет или радость, поскольку новые люди - это всегда новые проблемы. И разместить, и жилье дать, и с личным составом познакомить, и научить, и проверить, и… да мало ли всяких дел?
Лейтенанты, трое, прибыли в часть в пятницу вечером и успели уже ознакомиться со всеми «прелестями» дальневосточной службы и быта, а теперь должны были представиться новому своему командиру.
В дверь постучались.
- Войдите, - по-командирски так, с подвыванием, от которого стыла кровь в жилах, сказал полковник Крокодил. Это для того, чтобы лишить входящего последних иллюзий.
Судя по выражению глаз молодого лейтенанта, который робко открыл дверь и с опаской заглянул внутрь, действие это достигло успеха.
Три строевых до стола, клешню к фуражке, форма выглажена, начищена, золотые парадные погоны блестят, как яйца у кота, глаза круглые, словно в заднем проходе застрял снаряд калибра 152 мм. В общем – зелень ушастая, неопытная, необученная.

Придется обучать:
- Кто таков? А чего сразу не представился, лейтенант? А? Семенов, не слышу! Лейтенант, ты мужик или нет? Офицер или тряпка половая? Почему я должен напрягать свой командирский слух, вошь ты подкованная! Вот ты свой почти командирский слух напрягаешь, когда меня слышишь, лейтенант? А как с бойцами будешь разговаривать? Смирно! Я не позволял расслабиться еще! Ты мне еще вон в углу на фикус поссы!! У-у-у, лей-те-нант! Документы! Так… понятно… к начальнику строевой, шаго-ом арш! Следующий!
Следом за первым пошел второй, а потом и третий лейтенанты. Именно с командирского голоса, рыка, они начали понимать, что попали вовсе не в ясли, и тут никто не будет подтирать им сопли, как в училище, а будут драть, драть и драть, пока они не будут полностью справляться со своими обязанностями.
Периодически, на разных этажах штаба, в разных кабинетах, раздавались вопли всяческих командиров и начальников: «Лиийтинаант! Кто так входит? Так может входить только моя престарелая бабушка, но и она так не ходит, слышишь, лейтенант? А знаешь почему? Потому что у нее выслуга сорок лет! Подтянись! Заправиться!!».
Полковник Крокодил усмехался в усы – часть воспитывала свое молодое пополнение.
Вечером, когда все дела были закончены, полковник Крокодил направлялся к своему дому. Тропинка петляла по лесочку, и где-то за кустами, в темноте уже не видно было, стояла беседка-курилка. Оттуда донеся печальный, наполненный осознанием своего положения «ЖОПА круглая, полная», вздох.
- Мда-а-а, мужики. Это ваще. – говорил один из новых лейтенантов.
- Угу, - немногословно согласился кто-то.
- Я, когда заканчивал училище, думал, что «лейтенант» это звание… А это не звание! Я даже не знаю… это кличка какая-то!!

Полковник Крокодил беззвучно хихикнул и пошел дальше. Его служба Родине уже подходила к концу, скоро на пенсию. Их же служба только начиналась. Ничего, ничего! Привыкнут, и будет им легче. Когда-то и у полковника Крокодила была кличка «Лииийтинант!!!»

[Олег2205]

Носки
Как раз сегодня ехал в плацкартном да вспомнил историю - простую, но вспомнить приятно, как ностальгия по молодости типа того. Короче на дворе 92 год, Ельцин в пике формы, (Гринго еще молод и беден), лето, страна мегалитрами кушает «Рояль», всё ништяк, а я и мои однокурсники, бодро рулим на военные сборы. Сбор натурально на Московском вокзале вечером, я с провожающей компашкой разминаюсь красненьким у монумента Пушкину, есть такой недалеко от вокзала, и вечерок постепенно перестаёт быть томным, а впереди военные сборы……. Сборы - это вообще само по себе явление, что-то с чем-то. Достаточно сказать, что один из наших пришёл на вокзал к построению не только на рогах, как и большинство, но и в военной пехотной каске зеленого цвета. А ехали вообще-то на военно-морскую базу в Северодвинск.

Короче сели в поезд, банкет закипел, к тому же и последняя сессия сдана и все тут рядом вместе недавно экзамены сдавали, выпивки и закуски- завались. Короче - банкет-пинкик на 60 или сколько там в плацкартный вагон влезает персон. Выпил с которыми сидел раз, выпил два, перешел к другим, там тоже, да и все так же, на месте не сидят. Короче едем и гудим, выпили - море, ну не без потерь натурально, кого-то уж сводили порыгать там раз, два, три, ну как обычно бывает знаете, не мне вам рассказывать……..

Теперь собственно о ком речь-то, главный герой - мой друг Федя. Он вообще любил мощно выпить, ну и тут проявил усердие и поглотил неописуемую порцию спиртного и отключился через какое-то время. Всё как обычно, кто-то раньше, кто-то позже - нормированного отбоя нет, как впрочем и подъёма. Последнее, что я запомнил в тот день - это Федя, спящий в одних лишь трусах непристойного фасона - плавочками и носках (!!!!!).

На утро в вагоне обнаружилась странно- ужасная вещь… Через весь вагон вдоль из туалета пролегала цепочка гигантских, грязных, дико воняющих следов. Путь этого Йети шёл весьма причудливо - по всем нижним полкам в том числе и боковым. то есть по всем лежащим там вповалку и вперемешку рукам, ногам, мордам, жопам, головам, простыням, одеялам и полотенцам и в одном месте почему то - по стене. Пробуждение общества было неодновременное, но сопровождалось одинаковой реакцией на находку: - «Ё... твою мать, что за х..йня, убью ...доры…… и т.п.. ». Следы со всей очевидностью вели в противоположный от туалета конец вагона к спавшему сном праведника Феде, а точнее к его носкам, кои лежали на полу и «…воздуха тоже не озонировали». Что было на самом деле: Ночью он проснулся, видимо выпил ещё и сжимая вибрирующий от желания отлить конец, рванул в гальюн в чём был (см выше т.е. без обуви).

А теперь скажите мне, можете ли вы себе хотя бы приблизительно представить пол в туалете плацкартного вагона, да ещё того, в котором 60 джентльменов едут на военные сборы по вышеописанному сценарию праздника. Если у кого не хватает своей фантазии, то знайте, что на полу там была такая, как бы сказать биомасса, из которой в своё время возможно зародилась жизнь на нашей планете. Прибегая к мифической аналогии, правильнее всего было бы это назвать «Авгиевы конюшнями» (см. «подвиги Геракла»)….. Короче говоря Федя влетает в туалет, насколько вообще может «влететь» человек пьянющий в дугу, отливает, частично попадая в очко, и с блаженным вздохом выковыривается оттедова. И тут он соображает, что тапцы то он не одел и стоит в одних носках. Возможно он что-то почувствовал ещё там, стоя по щиколотку в этом вселенском говнище, но дошло до него позже, с задержкой где-то на пи пополам, уже на пороге нашего так сказать кубрика. Он тогда встаёт на нижнюю полку, держась руками за верхнюю, и продолжает свой путь уже описанным способом, (дураку понятно: не идти же по грязному то полу босиком ежли без тапок). И вот он идёт переступая с полки на полку и оставляя на всем чём можно эти дикие следы своих полусползших, размокших и чавкающих носков. В одном месте пьяный мудак естественно ебанулся с полки, отчего и произошли следы на стене, а затем продолжил свои путь так сказать “ по среднему уровню” и дошёл до места, где и заночевал. Носочки он почему то перед сном снял и сложил кучкой на полу рядышком.

Ну, поутру когда уже всё выяснилось и утряслось все дико ржалии веселились, опохмеляясь остатками былой роскоши. Всё обошлось без последствий так как у Феди не было среди нас врагов и вообще, наверное со мной многие согласятся, что при утренней опохмелке, проходящей без проблем и в большой приятной компании, как то мягчеешь душой и телом и наступает благостное умиротворение. Более того я просто уверен, что все войны, революции и прочие социальные катаклизмы имеют в качестве одной из первопричин - неправильно поставленное кому-то похмелье, но это как говорится уже другая история……

А что до нас, грешных, то всё было о кей, разве что носки присохли к полу и их надо было бы срубать перфоратором, а так обошлись кочерёжкой спизженой у проводников. После сборов, перед отправкой домой я встретил Федю, (мы были на одной базе, но в разных частях). Он был такой же пьяный и с гордостью мне поведал, что он так и не трезвел ни разу за время сборов. Я конечно тоже нарушал режим, но чтобы не просыхать месяц - это конечно рекорд абсолютный.

[Олег2205]

Про веселую армейскую молодость
Мы сидим на крыльце под навесом. Серега и Колян держат алюминиевые кружки, в которые я аккуратно разливаю по 170 граммов на брата. А рядом в кусты мочится дождем унылая осень середины семидесятых прошлого столетия.
- Ну, блин, и вонища! Представляете, мужики, приснилось даже, будто бы пошел я в сортир и в очко провалился. Так все ночь и проплавал в дерьме, - задумчиво произнес Колян, занюхивая выпитую порцию рукавом фуфайки.
- Не то кошмар, что тебе со вчерашнего перепоя приснилось, - зло сплюнул я, - а то, что, проснувшись от вони, я наяву обнаружил на печке сапоги какого-то дебила. Все в дерьме. Заметь, не пригрезившийся тебе океан дерьма, а самое натуральное дерьмо. У меня в изголовье. На печке. В сапогах.
- Ну и куда ты сапоги дел? - странно безучастным голосом спросил Серега.
- Да вынес, нафиг, во двор и в сортире утопил. В очке, куда, якобы, Колян провалился во сне. Руки потом еще раз пять с мылом мыл...
- Ну и как, отмыл? - поинтересовался Серега.
- Черта лысого! До сих пор воняют, на, понюхай! - я сунул кулак Серому в нос.
- Идиот, блин, твою мать, - беззлобно выматерился Серега, - то ж мои сапоги были.
И одним глотком жахнул свою пайку. Только сейчас я обратил внимание, что Серый, несмотря на охренительную грязь на дворе, был обут в старые рваные кеды.
- Твои?!! Дык, какого же хрена...
- Так уж получилось, мужики! - мрачно произнес Серега, закусывая огурцом, - И не то, чтобы я много принял, когда от Верки уходил, этак пару стакашков по стопиддесят, ну никак не больше. Правда, на крыльце еще Леха уговорил, так сказать, на ход ноги раздавить поллитру. Но, вообще-то не пьян был, нет. Так, слегка под балдой.
Серега с сожалением посмотрел на опустошенную кружку и, тяжело вздохнув, закурил. В тот год, осенью, нас, как всегда, вывезли на подмосковные картофельные плантации. Половина курса жила в клубе на центральной усадьбе, а наша - в поселке, в бревенчатом домишке бывшей сельской школы. Наша компания, как самая авторитетная, занимала комнату и кухню учительской квартирки. Печка, как и положено, одновременно выходила на кухню, в комнату и в коридор. Остальная братия располагалась в двух просторных, но холодных классах. Текущая Серегина пассия, Верка из параллельной группы, жила, естественно, на центральной усадьбе.
Периодически, Серега отказывался от традиционного распития согревательных напитков после трудового дня, очищал от свежей грязи и засохшего навоза сапоги, напяливал парадно-выходную фуфайку, иногда даже брился, и отправлялся в гости к соседям. Возвращался довольный, сытый и, обычно, пьяный в хлам. Так было и вчерашним вечером...
— Короче, ушел я от Верки в одиннадцатом часу. По шоссейке-то, сами знаете, сколько топать, вот и решил срезать крюк через лесочек, — продолжал свой рассказ Серега, — Пока на ход ноги пили с Лехой, он, падла, мне травил, что в том лесочке до сей поры кабаны встречаются и, якобы, одного он даже сам видел третьего дня. Ну, значится, иду я.
Темно, что характерно, как в задницах эфиопа и его эфиопской матери. Фонарик у меня хилый, едва тропинку под ногами видно. А в кустах чтой-то хрусть-чух-хр-р-р. Я остановлюсь – тишина, только ветер шелестит. Пойду – опять чух-хрясть-хр-р-р... Ну, -, думаю, нахрена мне это чудило на букву эМ про кабана рассказало перед дорогой? Теперь вот так и буду идти да со страху кипятком писать. Давай песни орать во весь голос, чтоб там, ежели кабан, может, и испугается. "Ой, мороз" раза три спел, "По Дону гуляет" и прочее из своего репертуара. Лес вот уж к концу подходит, а в кустах все какая-то тварь за мной крадется, но, сволочь, на тропу не показывается, однако.
Ну, выхожу на пригорок, душевно так тяну: "Как бы мне рябине к дубу перебраться...", лес кончается, внизу свинарник, столб с лампочкой, шоссейка, за ней домики – ни одного окна не горит, блин. Да и хрен с ними, окнами. Настроение поднялось, щаз, думаю, допою про тонкую рябину, и двинусь к цивилизации.
А тут за спиной опять – хр-р-р-русть, словно, -, веслом по помидорам! Я, блин, оглядываюсь – хрен мне бантиком на шею, глаза аж из задницы выпучились. Из кустов: с клыками, высунулось, смотрит! На меня! Фонарик в зрачках отражается! Горят зрачки-то, что фары у твоего КАМАЗа! Блин! Его ядрену мать! В общем, с криком: "А вот хрен тебе по самое хи-хи, свинья долбанутая!", рванул я вперед. К шоссе. К свинарнику. К столбу. К единственной лампочке.
А надо сказать, что за час до того прошел дождик. Вот и прикиньте, как оно бежать-то с того бугра да по глине, да после дождя! Естественно, поскользнулся, гребнулся я. Ноги к черному небу. Еду на спине. И шустро так еду, что подумалось, хрен оно догонит, свинячье отродье, даже если и попытается. От такой мысли повеселело на душе. Давай орать: "Ой, мамочка, на саночках, каталась я...", ну и т. д..
А под бугром, чтоб вы знали, в аккурат яма, куда навоз из свинарника выгребают! Ну, я натурально так и влетаю прямо в середину сей ямы. На краю как раз тот долбанный столб с той долбанной единственной лампочкой в округе. Это, на которую я, чудило гребанутое, как на маяк ориентировался. Мать его в корягу, хмыря, блин, того, кто придумал освещать выгребную яму!
Погружаюсь. Хмель из башки стремительно испаряется по мере заполнения легких чарующим ароматом. Приехал, нахрен, блин, ядрена мама! Поверите ли, пока ноги дна не коснулись, всю жизнь свою короткую вспомнил. Но, слава богу, яма не столь уж глубока была. Погрузился только по грудь. В подобной ситуации, и то, блин, хорошо. Могло быть глубже. И хуже.
Как сын советского офицера, беру себя в руки, начинаю по максимуму трезво (относительно выпитой водки) оценивать положение. Яма почти круглая. В центре, как шпала в попе, торчу я. Куда не повернись – до "берега" около 2 метров. Попытался сдвинуться с места – хренушки. Густое оно и вязкое, дерьмо-то. Начинаю ногами сучить в сторону "берега" – ни с места. Ну, всем телом вперед подаешься – верхняя часть в желаемом направлении наклоняется, а ноги где были, блин, там и остаются. Короче, чтобы сдвинуться, надо лицом лечь в эту жижу. А у меня, ну ни в какую, морда нырять не хочет! -, до утра так не достою! Утону! В 20 лет! В дерьме! Свинячьем! Ладно бы в человечьем – не так обидно было бы, а то в СВИНЯЧЬЕМ!!!
И, что характерно, завтра, вместо того, чтобы оплакать мою безвременную кончину, вы, гады, все смеяться, нахрен, будете... А до домов на той стороне шоссе – метров сто, сто пятьдесят. Выйдут утром неопохмеленные аборигены за калитку, увидят мой остывший труп в свинячьем дерьме, вот стыдобушка-то... И, чтоб уж не доставить ни вам, ни аборигенам такого удовольствия, начал я орать: "Эй, люди! Помогите! Тону, нахрен, блин!". Минут двадцать орал. Не хотят выходить, падлы. Всех аборигенских предков по материнской линии помянул. Опять ору.
Наконец, в домишке напротив свинарника загорелось окно. В соседнем доме тоже. Выходит на крыльцо мужик в ватнике без штанов, но в трусах. На соседнее крыльцо выходит второй мужик, в штанах, но без фуфайки, майка на нем. У первого в руках топор, у второго – оглобля. "Эй, мужики, сюда, помогите!", — ору. Тот, что в фуфайке без штанов, двинулся вперед на полусогнутых, подняв топор над головой. Который в штанах без фуфайки, двинулся следом с оглоблей наперевес. Смотрели Чингачгука? Вот и аборигены, как те самые индейцы, двигались крадучись на мой зов.
Я их, конечно, понимаю: ночь, тишина в сельской местности, и вдруг – дикие вопли, мол, тону, спасите, в то время, как до ближайшего водоема с лихуем две версты будет. Идут, значит, крадутся, чингачгуки хреновы, блин. Подкрались. Увидели. Встали. Стоят. На полусогнутых. Один в фуфайке без штанов, второй в штанах, но с оглоблей. Наперевес. У обоих челюсти по самое хи-хи, как по команде, отвисли. И тишина.
А у меня и сил-то уж больше нету орать. Охрип, нафиг. Тоже молчу.
Минуту молчим. Другую. Я, чтоб завязать разговор, говорю: "Мужики, закурить не найдется?". Дзынь – упал топор. Блямс – упала оглобля. Хрю-хрю-хрю – синхронно скрючились и схватились за животы мужики, будто обоих разом понос продрал. Хрю-хрю-хрю – оба упали на спину и мелко сучат ногами. Бляха, да меня такое зло взяло: ведь каковы падлы, а? Вот я в дерьме тону. А даже, если и не тону, ну и что из того, что попросил у этих уродов закурить? Какие тут могут быть хихоньки да хаханьки? Че смешного-то? Не сиди я в дерьме по уши, ух, блин, и отметелил бы гадов по первое число за такое бездушное отношение к ближнему!
Но, е-мое, понимаю, не в моем положении права качать, а потому вежливо так говорю: "Вы че, мужики, сюда посмеяться среди ночи приперлись?
Или закурить дайте, или тащите меня нахрен, или гребите отседова!". И чего это я с куревом к ним прикопался – сам не пойму, стресс, наверное, выходил. А мужикам очередное упоминание о куреве – что масло в огонь.
Валяются в мокрой траве, повизгивают. Ногами сучат.
Наконец, поднялись они кое-как. Трясущимися руками сунули мне оглоблю, вытащили. Этот, без штанов который, из пожарного рукава окатил меня водой. Но как-то фигово, даже ватник не отмылся, хотя и промок насквозь. Я, блин, говорю: "Спасибо, мужики, вам!", — руку протянул. А они послали меня по матушке и даже руки не подали, падлы! Который в штанах положил на пожарный щиток беломорину и спички для меня, подобрал свою оглоблю и соседский топор, ну, и мелкой рысью засеменил к своей хибаре. Сосед – за ним. Бегут, сукины дети, повизгивают и шатаются, как с бодуна. Короче, обиделся я на них крепко.
Послал их вдогонку, да и попер к нашей школе. Подхожу, а на крыльце Комиссар сидит, пьяный, хрен, в дымину! И, что характерно, на ступеньке рядом пузырь ополовиненный. Меня увидал: "Здорово, Серый!", — говорит, "Выпьешь со мной?". Ну я поздоровался с ним за руку, хлебоквакнул из горла для окончательного снятия стресса и пошел спать.
— А какого ляда ты сапоги на печку водрузил-то, собака? Да еще над моей койкой? — заорал я на Серегу.
— А куда же мне было их еще девать? — огрызнулся тот, — Всю дорогу, что от свинарника шел, знаешь, как в них хлюпало? Вот и поставил сушиться на печку, а ты их, уже просохшие, в сортир...
— То-то я, блин, думаю, с какого такого перепоя я во сне в дерьме купался? А, оказывается, это ты, Серый, навоз сапогами черпал! — вслед за мной начал возмущаться Николай.
— Колян! Я щаз тебе такое скажу! Только спокойствие! — торжественно остановил его Серега, — Сапоги – это все дерьмо собачье, пардон, свинячье и мелочи жизни! Ты уж меня извини, Колян, но ведь твоя койка рядом с моей. Сапоги-то я на печку поставил, а вот с фуфайкой разобраться сил уже не было. Скинул я ее с себя, гребнулся в кровать и сразу отрубился. Проснулся часа через два. От твоих воплей, между прочим. Смотрю, ТЫ ЛЕЖИШЬ НАКРЫТЫЙ С ГОЛОВОЙ МОИМ ВАТНИКОМ и что-то там бормочешь во сне типа "тону ведь я, блин, тону". Снял я тогда ватник с твоей морды, чтобы ты окончательно не утонул, и выкинул его в сени... — Ах ты! Твою ма-а-а-а-а-а-ать! — Николай рванул за Серегой, который орал уже из-за забора:
— Колян, прости! Кто ж знал, что на тебя так мокрый ватник действует!
Оба с криками во славу какой-то матери исчезли за пеленой дождя. Тут в дверь вошел Комиссар с ополовиненной бутылкой в одной руке и пучком зеленого лука в другой.
— Куда это Серый с Коляном поскакали?
— В сельмаг, небось, за водкой. Думаю, что Серега Коляну проставиться будет. Только хрен им Люська в кредит отпустит, — лениво сказал я, — а ты-то чего приперся?
— Да я вот полбанки как раз вам и принес...
— Ты че, Комиссар, с крыльца что ли головой долбанулся? С каких это пор такая трогательная забота о рядовых комсомольцах? Да еще с раннего утра, да еще в воскресенье?!!
— Не богохульствуй! Горе у меня! Допился я до глюков! Вчера у агронома немного водочки выкушал, по бутылке на брата, и бутылку для вас, обалдуев, кстати, реквизировал. Около полуночи подхожу к школе. Сел, понимаешь, на крылечко перекурить перед сном, пузырь вот этот самый на ступеньку рядом поставил. Смотрю – Серега от баб возвращается. Пьяный – в хлам! "Выпить есть?", — спрашивает. Показываю ему на бутылку. Он ка-а-ак крякнет полбанки в один глоток, и, ни слова не говоря, поплелся спать. Ну, я тоже глоточек хлебнул и показалось мне, что водка, знаешь ли, навозом отдает. Думаю, раз так, и водка уже не прет – пора укладываться. А с утра-то башка трещит... Я, вот, за бутылку, хлебанул – навоз, как есть, навоз! Рукой губы вытираю – дерьмом несет!!! Я уж и зубы чистил, и руки раза два мыл, а как поднесу бутылку ко рту – словно в дерьмо с головой ныряю! Представляешь, до чего допился – старая добрая водка поросячьим дерьмом стала казаться!!! Охренеть, блин! Кстати, вот и у вас тоже, чудится мне, в комнате навозом воняет. У-у-у-у, как воняет!.. Гребанный агроном, гребанная водка! Все, нафиг! Завязываю пить!..
С той поры, сколько я помню Комиссара, он больше никогда уже не пил водку. До конца жизни. А у всех у нас в ту пору еще была впереди целая жизнь. Жизнь, в которой одному предстоят 10 лет Афганистана, и обе Чечни, и золото погон, и широченные лампасы на штанах; у другого начнет стремительно развиваться геморрой от страшно неудобных кресел Государственной Думы; а Комиссару... Что тут поделаешь, Комиссару в будущей жизни не повезет. После периода тяжелой партийной работы, как и положено многим бывшим комиссарам, он станет весьма уважаемым банкиром...
... Когда изредка приезжаю в Москву, случается, мы с Генералом и Депутатом приходим к шикарной могиле Комиссара, которого достала то ли пуля партийных братков-подельников, то ли пуля злобных банкиров-конкурентов. Наливаем по сто грамм за тех, кого уже рядом нет.
Все-таки не таким уж плохим парнем был наш Комиссар в конце третьей четверти прошлого столетия, когда он еще не успел стать ни банкиром, ни, тем более, покойником. Когда осень мочилась дождем, и водка пахла свинячьим навозом. И, когда все еще у нас только должно было быть впереди...

[Олег2205]

Как полковник Крокодил к генералу ходил
Командиром полка быть почетно, но непросто. Это и так все понимают. Ты между двух огней – с одной стороны подчиненные, их немало и всех их нужно накормить, обустроить, одеть, научить…
С другой стороны над тобой всё командование вплоть до Москвы, всевозможные армейские -, штабисты, генералитет, и все они чего-то от тебя хотят, потому что ты кормушка. Ты хозяйственная единица, тебе выделяют деньги и прочие материальные радости, и каждому золотопогонному хочется погреть руки на твоих складах. При этом для всех генералов ты кто-то вроде крепостной души, обязан быть безответным, подобострастным и уметь при случае радостно и зычно орать «Бааариииин приеееехал», изображая преданную стойку жополиза на задних лапках.
Как правило, от такой жизни большинство командиров полков и становятся такими дуболомно-злыми и даже, при особом усердии, превращаются в генералов. Многие, но далеко не все. Если командир полка умен и бит жизнью, то он сумеет организовать свою жизнь и жизнь вверенной ему части таким образом, чтобы часть эту и командира оной уважали как подчиненные, так и начальники всех мастей…
Орать, брызгать слюной, брыкаться ножкой и изображать имбецила в таких случаях просто бесполезная трата времени, гораздо лучше подойти к вопросу установления своей репутации с умом…

Полковник Крокодил, командир артиллерийского полка и мой отец, имел территориально выгодное место расположения. Полк находился почти в полусотне километров от штаба дивизии, то есть непосредственное начальство не так чтобы далеко, если вдруг необходимо решить какой-нибудь срочный вопрос, но и не то, чтобы близко – если кому-то вдруг захочется посмотреть, чем живет Крокодил и его полк, то можно успеть подготовиться к встрече.
Одно напрягало – генерал, по дурости своей, или из лени, а может и жизненного интереса ради, обожал командовать, глядя подчиненному непосредственно в очи. Так он острее ощущал свое превосходство, видя, как взмыленные полковники вытягиваются перед ним в струнку и изображают любовь.
Потому Крокодилу приходилось чуть ли не ежедневно, а то и по нескольку раз в день седлать своего верного коня японского производства и мчаться к обожаемому командиру. Однажды ему это надоело.

Зазвонил телефон. Полковник Крокодил, наученный опытом, поднял трубку и установил ее примерно в тридцати сантиметрах от уха:
- Командир N-го артиллерийского полка, полковник Ж. слушаю.
- Твою мать!!!! – заорала трубка. Это был командир дивизии, - Ах ты (вырезано цензурой), деревенщина! Какого (вырезано цензурой) техника не готова к проверке (вырезано цензурой)??? Ты что там, совсем (вырезано цензурой)? А ну, (вырезано цензурой) живо ко мне!
- Не могу, товарищ генерал.
- Чего (вырезано цензурой)??? Живо, сказал!
- Согласно приказу командующего округом за номером …, - принялся наизусть зачитывать Крокодил, - Командир не имеет права пользоваться в служебных целях личным автомобилем, равно как и служебным в личных. Правда служебного автомобиля у меня нет - УАЗик вы мне уже год как обещаете, но так и не выдали, все топливо распределено на караульный грузовик и медичку. Не могу же я нарушать приказ командующего?
Генерал, видимо удивленный такой речью, в которой пестрели страшные слова «Приказ номер» и «Командующим округом», молчал. Потом он справился с собой и проскрипел:
- Умный, что ли? Лови тогда попутки, понял? Поезда останавливай (вырезано цензурой)!!!
- Есть, товарищ генерал! – ответил Крокодил и положил трубку.

После разговора он засек время, основательно собрался, запер кабинет и вышел из штаба. По пути он отловил своего зама и сказал ему:
- Значит так, Андрюха. С этого момента ты за меня. Будут спрашивать, куда я делся, отвечай, что убыл к командиру дивизии. Ясно?
- Так точно, товарищ полковник!

Потом Крокодил отправился домой. По дороге он купил пива и рыбки, по приходу хорошо поужинал и устроился у телевизора.
На следующий день Крокодил встал часикам к двенадцати дня, упорно игнорируя истошные телефонные звонки. Надел форму, взял с собой вещмешок, в котором были уложены все необходимые по тревоге принадлежности, нацепил на себя сумку с противогазом и в таком виде залез в свою машину.
Неторопливо и спокойно, соблюдая все правила дорожного движения, полковник Крокодил доехал до штаба дивизии, не доезжая до него с километр, вылез и дальше отправился пешком. Перед дверями штаба он тщательно присыпал ботинки и брюки дорожной пылью и поднялся к кабинету генерала.

Там орали. Стены тряслись, окна норовили прогнуться и лопнуть от звукового удара. Штабной писарь, сержантик, который должен был нести на подпись командиру какие-то документы, уже битый час околачивался у двери, не решаясь постучаться и войти, поскольку попасть под горячую руку ему вовсе не улыбалось.
Генерал буйствовал, цветы в кадках вяли от мата, штабная кошка, и так не раз получавшая от генерала пинка, спряталась в подвале, и тихонько вздрагивала от доносящегося голоса. Во всех остальных кабинетах царила полнейшая тишина, только скрипели по бумаге шариковые ручки – то впечатленные штабники записывали за генералом его витиеватую речь, чтобы потом выучить наизусть, и блеснуть при случае.
- Найдите мне этого несчастного полковника! К ноге, к ногтю! Перед троном мне его поставьте и нагните раком! Не желаю ничего слушать! Доставить! Живьем, из-под земли, спецназ на поиски! (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой).
- Ур-р-роды!!! – чуть переведя дыхание, продолжал генерал, - Потеряли командира? Потеряли, спрашиваю?? Где ваш командир?? МААЛЧАААТЬ! Доставить его ко мне! На кресте! В терновом венке! Я его буду мучить! Пытать я его буду! Всю вашу часть я буду пытать раком! Вас не спасет НИЧТО!! Вам понятно?? (Вырезано цензурой).

Полковник Крокодил дождался очередного перерыва в монологе, коротко постучал и толкнул дверь вперед. Войдя в кабинет, полковник крокодил тремя строевыми шагами подошел к огромному генеральскому столу, мельком глянул на портрет президента, что висел на стене, приложил руку к фуражке и отчеканил:
- Товарищ генерал-майор! Полковник Ж. по вашему приказанию прибыл! – Крокодил застыл, словно изваяние.
Командир дивизии растерянно смотрел на «пропащего» командира, открыв рот. Картина маслом – «возвращение блудного сына», плавно переходящая в полотно «Иван Грозный убивает своего сына».
- Э-э-э, - выдавил генерал. Телефонная трубка в его руках трепетно молчала. – Нашелся, твою мать…
- Так точно, товарищ генерал!! – преданность во взгляде, пожираем начальство глазами. Многолетние тренировки этого взгляда не прошли даром. Генерал смутился, но зато быстро отошел от удивления.
- Ты (вырезано цензурой), осел! (вырезано цензурой) где был?? (вырезано цензурой) я тебя спрашиваю!!! Тебя же пол армии ищет! Да я же прокуратуру на уши поставил! Да я же тебя с говном съем!
- Разрешите доложить?
- Что? Доложить?? Ну-ка рискни! Давай-ка!
- Вчера, в шестнадцать ноль ноль, я получил от вас приказ прибыть на доклад. Поскольку нарушать приказ командующего округа о запрещении пользования личным автомобилем я не имею права, то решил последовать вашему совету и добираться поездом. После сборов и проверки вещевого мешка, а так же предписанного уставом технического обслуживания противогаза (а вы, естественно знаете, что на марше у военнослужащего обязательно должен быть противогаз), я убыл из своей части в направлении ближайшей железнодорожной станции. Приказа выписать мне военные проездные документы не поступало, потому поезд я пытался ловить как попутку. Разумеется, ни один поезд не остановился.
- Да на вашем же полустанке вообще ни один поезд никогда не останавливается! – ляпнул генерал.
- Так точно! Попутку так же поймать не удалось и на шоссе, тогда мною было принято решение выдвигаться пешком. От моей части и до штаба дивизии, учитывая уже пройденный до станции путь – ровно пятьдесят километров. В боевом уставе, разделе «Марш и передвижение войск» указано, что скорость военнослужащего в пешем марше должна быть не менее трех километров в час. Следовательно, я должен был преодолеть пятьдесят километров примерно за семнадцать часов.
- Так. Полковник, что за чушь ты мне тут… - начал генерал, но Крокодил жестко прервал его.
- Нет уж, товарищ генерал. Вы дослушайте! – неожиданно для себя генерал замолчал, - Итак, я продолжу. В том же уставе написано, что если марш длится более двенадцати часов, то должен быть дневной привал, продолжительностью три часа и вечерний отдых, продолжительностью не менее четырех часов. Кроме того, каждые два-три часа, должен быть часовой отдых. На преодоление полусотни километров несложно подсчитать – должно быть затрачено минимум сутки.
Полковник Крокодил посмотрел на настенные часы:
- Сейчас без пятнадцати минут четыре часа дня. Я прибыл на пятнадцать минут раньше расчетного времени. Если бы вы заранее назвали мне дату и время, то я бы прибыл к указанному сроку. Если вами будет выделена техника, автомобиль УАЗ, а так же дополнительное обеспечение его запасными частями и топливом, то я буду прибывать к вам на машине. В противном случае я буду действовать строго по уставу, и добираться до штаба дивизии пешком. Я закончил, товарищ генерал.

Генерал долго молчал. Очень долго. У старательно ловящего каждый звук сержантика, что томился за дверью, закралось сомнение, что страшный полковник довел генерала до приступа, и безосновательно начал радоваться.
- Пошшшшел вон! – прошипел наконец командир дивизии, выпучив глаза.

По словам того самого сержантика, таким тихим и, мягко говоря, обалделым он своего генерала не видел еще никогда…
На службе полковник Крокодил появился спустя еще ровно сутки – а как же обратная дорога пешком? Следом за ним в части появился новенький УАЗик, а вызывать командира по всякому поводу и без к себе в кабинет генерал перестал.
На всякий случай…

Добавлено спустя 1 минуту 20 секунд:

В дополнение к последним сообщениям прессы
НОВЫЙ РОССИЙСКИЙ ТАНК

В 2009-м году на вооружение сухопутных войск России поступит новый основной боевой танк Т-95 . Благодаря широкому применению нанотехнологий в сложенном состоянии он легко умещается в косметичке водителя и может быть скрытно перенесен на вражескую территорию даже через таможенные посты. Наряду с малозаметностью, танк обладает повышенной огневой мощью, так как при заряжании его пушки каждый снаряд автоматически освящается введенным в состав экипажа быстродействующим роботом-батюшкой. Установленные по бокам башни новейшие многоцелевые кадила надежно окуривают танк от комаров и ракет противника, а также идеологически дезинфицируют завоеванную территорию. Пушка Т-95 не имеет в мире аналогов, так как нарезы ее ствола находятся не внутри него, а снаружи для навинчивания на нее большого противотанкового штыка. Кроме пушки, танк вооружен скорострельным пулегранатометом с тремя индивидуальными прикладами для всех членов экипажа и зенитным комплексом "Господь-2" с ракетами, датчики которых распознают враждебные намерения пилотов летательных аппаратов.

В объемном бардачке танка со всеми удобствами перевозится взвод пехоты, а мощный долботурбинный двигатель и сверхупругая латексная подвеска позволяют танкам Т-95 наступать в боевом порядке "Чехарда". Для повышения выживаемости в условиях городского боя танк получил способность запитываться от троллейбусных проводов, тихо подниматься по лестнице и без выхода экипажа наружу допрашивать пленных при помощи выдвижного клешневого манипулятора. С целью же повышения уровня комфорта на внутренних стенках корпуса танка предусмотрены спецгнезда для горшков с домашними растениями и полка для любимых книг экипажа, а башня получила дополнительный широкий люк для приема цветов от населения освобождаемых стран. Благодаря встроенному калькулятору командир танка может теперь вести более точный подсчет уничтоженных сил противника, а освободившиеся пальцы использовать для целеуказания и отдания чести вышестоящему командиру по специальному телеканалу. Командирский вариант танка, помимо оснащения стразами, отличается от простого линейного тонированными стеклами смотровых приборов, инфракрасной мигалкой и желтыми штанами танкистов. Генеральский вариант танка, кроме двухместного танцпола оборудованный также биде, сауной и складными качелями, в настоящее время проходит испытания на полигоне в Барвихе. Броня танка, впервые в мировой практике изготовленная из армированной нанокитовым усом иодированной гремучей стали, выдерживает прямое попадание не только любых снарядов, но даже крупных метеоритов. Как официально заявил на брифинге для журналистов начальник Главного Кирзового Управления Танковых Орд вице-подполковник С. Злояйцын, несмотря на то, что в соответствии с последними европейскими требованиями "Милитари Евро 3" в комплектацию танка штатно введен белый флаг, новейший российский Т-95 - "... Один - лучший в мире, и - нас кто теперь победит!.."

[Олег2205]

Встречаются два сослуживца.Один другому говорит:
-Вчера был в гостях,ел сельдь под шубой.
-Да ты и в армии хлеб под одеялом жрал.

Добавлено спустя 10 минут 30 секунд:

Вторая мировая война. Русская деревня. Хата на краю деревни. Глубокая ночь. Пьяные фашисты подходят к хате, барабанят в дверь и кричат:
- Открывайте, мы хотеть русский женский писька!!!
Тишина. Опять:
- Открывайте, мы хотеть русский женский писька!!!
Открывается дверь, выходит ЗДОРОВЕННЫЙ ДЕТИНА, шире и выше дверей, заспаный, в волосах солома, протирает спросонья глаза и, широко зевая, спрашивает:
-Пи@ды что ли?

[Гарик]

Военная пирамида для призывников: приведите в военкомат трёх таких же клиентов и получите освобождение от армии...

[ТурбоВазКлассик]

Гарик

[Гарик]

Здравствуйте, вы позвонили в горвоенкомат! Если вы хотите служить в армии- нажмите " звёздочку ", если не хотите служить в армии - " решётку"......

[ТурбоВазКлассик]

Гарик

[Гарик]

ТурбоВазКлассик А ты оказался хитрее и умнее, нажал "пробел"...

[Олег2205]

Гарик